Начало европейской колонизации. Начало колонизации русскими сибири
Среди некоторых ученых существует мнение, что в ходе "воссоединения" с Россией Крым никакой колонизации не испытал. Ее не могло быть уже потому, что в отличие, скажем, от Кавказа здесь "не было захвата чужой земли", а была... "борьба русского народа за возвращение своих исконных земель" (Надинский П.Н., 1949, 20, 60) - очевидно, речь идет о Тмутаракани, возможно, и о скифах, которых данный автор считал предками русских, - неизвестно, тезис этот никак не разъяснен.
Думается все же, что при исследовании периода конца XVIII - XIX в. большую роль, чем выяснение, кем были предки коренного крымского населения (кстати, задача, решенная наукой задолго до П.Н. Надинского), играет суть проводимой российским правительством "крымской" политики - экономической и национальной, чем мы и займемся.
Первая акция такого рода, заметно изменившая этнический облик края и проведенная правительством типично колонизаторскими, насильственными методами, свершилась еще до того, как утихли военные действия в годы захвата Крыма.
Выселение и заселение. В начале 1779 г. правительством России было принято решение выселить основную часть крымских греков-христиан, а также часть армян за пределы Крыма. Этим достигались три цели. Поскольку в качестве причины этой акции выдвигались якобы имевшие место притеснения греков и армян татарами, то мусульмане выставлялись в негативном свете перед христианским миром, конкретно - перед европейской дипломатией; этим отчасти оправдывалась борьба с ними "христианнейшей царицы". Во-вторых, переселением крупного отряда рабочей силы (свыше 30 тыс. человек) достигалась цель начальной колонизации новозавоеванного, но пока не заселенного Северного Приазовья. Наконец, в-третьих, освобождались ценнейшие территории, в основном вдоль Южного берега и в самых плодородных речных долинах, которые должны были отойти в царскую казну.
В этом исходе потомков древних греков и византийцев есть много неясного. Старые историки сообщают, что митрополит объявил греческой пастве о некоем "соглашении, состоявшемся с русским правительством" по поводу переселения. При этом греки особого энтузиазма не проявили, и даже начались некие "затруднения", о смысле которых мы можем только догадываться и которые "преодолел своей энергией и распорядительностью Суворов", после чего "переселение совершилось, невзирая на протесты как татар, так и самих христиан" (Кулаковский Ю., 1914, 134 - 135).
Советский историк так раскрывает смысл этих неясных фраз: "Трагедия разгрома векового уклада жизни исконного крымского греческого населения, ужас разорения, слезы и вопли женщин и детей... порывы протеста, превратившиеся в "разного рода затруднения", преодоленные методами царского сатрапа Суворова, в комментариях не нуждаются" (Шнейдер Д.С., 1930, 41). Впрочем, эту акцию критиковали и наиболее гуманные из современников ее: "Неудобопонятная политика, разоряя их корень, служащий пользой и украшением Крыма, водворила их в окрестностях Азова... Перемена климата и образа жизни много в числе их уменьшила" (Мертваго Д.Б., 1867, 177). Далее, как уже упоминалось, в Крыму были весьма распространены мусульманско-христианские родственные связи. Теперь они безжалостно разрывались. Многие мусульманские родичи выселяемых умоляли переселить и их, не останавливаясь для этого и перед принятием христианства. Но им было отказано: "Множество таковых приходит к начальникам войск разноместно, объявляя свое желание, но на то им соответствуется молчанием" цит. по: Маркевич А.К., 1910, 534).
Обратимся к еще одному старому автору - Ф. Хартахаю. Он рассказывает о евпаторийских греках - они также сопротивлялись депортации. "Хоть саблями нас рубить будут, мы все-таки никуда не уйдем!" - кричали они. Соседи-армяне "ради Бога, пророков и предков просили хана избавить их от такой напасти". И Хартахай свидетельствует о том, что татары слезно просили хана дать отпор царским домогательствам. А когда Гирей, запуганный кровавыми событиями последних месяцев, отказался перечить русским, то старейшины татарских родов гневно заявили ему: "Мы не знаем, чтобы кто-нибудь из наших предков в угодность другим мог уступить своих подданных" (1867, 108).
В литературе есть и другие свидетельства об этой трагедии крымских христиан, но все они не указ современным апологетам царской политики в Крыму, которые упрямо приводят одну-единственную причину депортации - "страх христианского населения Крымского ханства перед возможными со стороны татарских властей репрессиями за открытую симпатию к русским войскам... (Крым многонациональный, №1, 24). Приведенная цитата интересна тем, что она целиком лжива - и в том, что касается каких-то татарских (а не русских, как было на деле) репрессий, и в части "симпатий" крымчан к русским, трижды за полвека разрушивших и сжегших их древние города.
Закончим этот сюжет еще одной цитатой из Ф. Хартахая: "В овраге Салачикском, в Успенском скиту, в последний раз сошлись изнуренные, одетые в рубище сыны Пантикапеи, Феодосии и знаменитого Херсонеса... Христианам было жалко и больно оставлять страну, где они жили так долго; им жалко было оставлять свои храмы, опустевшие дома, прах предков и небо, под которым родились... После молебна все христиане с пением молитв нестройной толпой потянулись через горы и равнины, покинув навсегда берега Крыма" (Хартахай Ф., 1867, 112). Добавим лишь, что в этом пути погибла половина переселенцев...
За первой депортацией последовали многие другие. Выше говорилось уже о частном, помещичьем переселении крепостных на крымские земли. Но гораздо большее демографическое значение имела государственная колониальная политика. Цель этой политики не являлась секретом - о ней писали в газетах: "Для упрочения русского владычества во вновь присоединенном крае необходимо было заселение его чисто русскими людьми... " (СЛ, 1887, №3). Правительство стало наделять землей отставных солдат, а также принудительно переселять в Крым женщин, предназначенных им в жены. Оседали такие полуискусственные семьи в специальных поселках - в Симферопольском уезде это Подгородняя Петровская, Мазанки, Курцы, Мангуш, Зуя, Вия-Сала, Верхние Саблы и Владимировка; в Феодосийском - Изюмская, Елизаветовка; в Евпаторийском - Трех-Абламы, Степановка.
Вторую волну переселенцев составили государственные крестьяне и инородцы - на р. Конской, близ Знаменки, осело 3 тыс. старообрядцев из Новгорода-Северского; около Топлы, Орталан и Старого Крыма селятся армяне; близ Аутки - часть вернувшихся из-за Азова греков.
Третью волну составили иностранцы - меннониты из Эльбинга и Данцига (их заехало более полутысячи человек), затем немцы из Петербурга, Нассау, Вюртембурга и Баварии. Наконец, в 1810 г. из Турции были приглашены на жительство плотники и каменщики (Заселение, 1900, №27).
Наиболее последовательные из колонизаторов настаивали на продолжении депортации коренных крымчан - на сей раз мусульман, утверждая уже в 1804 г., что для русификации края "потребен миллион народа ремесленного и торгового не мусульманского вероисповедания, вечно враждебного просвещению" (Никольский А.В., 1925, 23). Некоторые помещики претворяли эту программу в жизнь, не дожидаясь указов из столицы. Так, губернатор Тавриды А.М. Бороздин переселил в "свое" село Салбы тысячу русских крепостных, а татарам отказал в аренде, после чего те были вынуждены покинуть свою землю и жилища. Зато новые крепостные работали на помещика не узаконенные 5 - 8, а 150 дней в году и больше (там же, 23, 25).
На Керченском полуострове появились селения архипелагских греков, участвовавших в борьбе с турками на стороне России и в подавлении сопротивлевия татар русским войскам в годы завоевания Крыма, В отличие от коренного населения им были даны особые привилегии: бесплатная земля, свобода от податей, постройка жилища за казенный счет и т. д. (ПСЗ, №14284), им предоставили право беспошлинной торговли с заграницей (ПСЗ, №14473), материальная поддержка им равнялась 136 тыс. руб. в год (Загоровский Е.Л., 1913, 31). Позднее эти греки расселились в Балаклаве, Кадыковке, Комарах и Алсу, заняв 9 тыс. десятин земли (Шнейдер Д.С., 1930, 4).
Подобные привилегии, превосходящие помощь для колонистов других наций, были не случайны. Здесь воплощалась идея "создать из греческих батальонов противовес крымским татарам", выражалось "стремление противопоставить торжествующее христианство потерпевшему поражение магометанству", а это вылилось в "жуткие методы обращения новых поселенцев-греков с татарами, в неподражаемые по жестокости насилия, совершаемые ими над татарскими женами и детьми. Еще и сейчас сохранились старые татарские песни, отражающие эту полосу русификации края и горькую долю татар в эти трудные годы, вызвавшие массовую эмиграцию татар в Турцию" (Корсаков..., 1883, 5).
Ненамного уступали грекам и русские переселенцы, в немалой своей части состоявшие, как указывает современник, из не имевших корня "бродяг, промотавших данное им снабжение", которые, "не желая ничего, истребили лучшие деревья, продавая все, что можно". Столь же хищническим было отношение новопоселенцев к "древним обитателям" Крыма: "Будучи водворяемы в селениях, где оставались татары, на земле, помещику пожалованной, они способствовали к скорейшему первобытных жителей удалению" (Мертваго Д.Б., 1867, 179). Далее, в преддверии второй Турецкой войны русские власти "умыслили и исходатайствовали приказание отобрать у татар оружие и скот их перегнать на степь за Перекопом, простирающуюся до берегов Днепра. Сие дало возможность, отбирая оружие, отобрать и все, что можно было взять. Татары, коих скот угоняем был... полагая его погибшим, старались его наперерыв продавать. Дворяне и судьи, за порядком смотреть и сосчитывать определенные, много даром отсчитывая себе, покупали гуртом по рублю лошадь и рогатый скот" (там же, 180 - 181).
Наконец, в Крым мощной волной хлынул не поддающийся учету поток пособников колонизаторов - спекулянтов землей и недвижимостью. Земли в первые десятилетия после аннексии зачастую шли в их руки даром, а если за них и назначалась цена, то около 1 руб. за 6 десятин (Мочанов А.Е., 1929, 61)! Продавая землю с живущим на ней татарским населением, спекулянты баснословно наживались, объективно же они облегчали колонизацию края - новые помещики могли с большим удобством приобретать себе угодья, не выезжая для этого в Крым.
С 1780-х гг. берет свое начало и эксплуатация колониального типа. Известно, что, оккупировав колонии, метрополии укрепляют свою власть не только "политикой канонерок" (в Крыму такую роль играл Черноморский флот), но, как правило, и при помощи самого аборигенного населения. Все это повторилось и в Крыму, где "стратегические задачи, поставленные царизмом", мягко говоря, "отвлекали силы населения на военную службу, создание укреплений" и т. д. (Дружинина Е.И., 1959, 262). Объем работ по военному укреплению Крыма был гигантским - по сути возникали новые города-крепости: Севастополь, Евпатория, Симферополь. Добыча на местах строительных материалов и само строительство производились руками местного населения, лишь отчасти привлекались военнослужащие. Для перевозок использовались татарские лошади, волы, верблюды, что приносило огромный урон крестьянской экономике.
Учитывая перечисленные особенности эксплуатации и экономического неравноправия татарского населения по сравнению с новопоселенцами, многократно большие тяготы, обрушившиеся на татар (во время войны за чуждые им интересы), по сравнению с теми, что испытывало российское крестьянство (в относительных размерах), особенности земельной политики в Крыму, методов управления местным населением и способов подавления национального движения, мы приходим к выводу о том, что политика России в Крыму конца XVIII - первой половины XIX в. была типично колонизаторской, нанесшей колоссальный вред как экономике, так и национальному самосознанию и культуре этноса.
Итоги аннексии Крыма. Итак, "ослабленное в процессе экономического развития, упиравшегося в задерживающую его общественно-экономическую систему, истерзанное длительной борьбой с Россией, оплетенное сложной системой шпионажа, подкупов и интриг и запуганное русскими штыками, татарское ханство перестало существовать" (Шнейдер Д.С., 1930, 41). Ханство полностью утратило остатки политической независимости, которыми пользовалось и при самых деспотичных султанах. Внутренней жизнью его теперь также управляли "неверные", малознакомые с местными традициями, особенностями татарской духовной жизни, национальной психологии, устоявшихся экономических порядков, местного хозяйства, пришедшего за многие века к высшей степени экологичности.
Более того, русские чиновники и не желали знакомиться со всем многообразием жизни, которую они застали в Крыму, или вникать в ее особенности - они ничем не отличались от функционеров иных колониальных держав, особенно на начальных этапах колонизации. И конечно, их менее всего беспокоили негативные перемены в быту и культуре татар, то, что "эксплуатация обезземеленной массы народа... даже в последние времена ханства, никогда не достигала" таких масштабов (Никольский П.А., 1929, 7). Распространение же фактического крепостничества не только не играло, как утверждает П.Н. Надинский, "прогрессивной роли" (1951, I, 95), но и отбросило татар далеко назад и в социально-экономическом, и в национально-политическом развитии82.
Заметен был регресс и в культурном, духовном отношении. Подробнее об этом будет сказано в главе об истории татарской культуры, здесь же мы ограничимся цитатой из воспоминаний одного авторитетного свидетеля первых лет российского господства в Крыму. Победители "опустошили страну, вырубили деревья, разломали дома, разрушили святилища и общественные здания туземцев, уничтожили водопроводы, ограбили жителей, надругались над татарским богослужением, выкинули из могил и побросали в навоз тела их предков и обратили их гробницы в корыта для свиней, истребили памятники старины" и, наконец, "установили свое отвратительное крепостное право" (цит. по: Бахрушин С., 1963, 58).
В этой связи приведем еще один удивительный вывод Надинского: "Воссоединение с Россией сразу же коренным образом изменило лицо Крыма. Он словно воспрянул из болота трехвекового прозябания. Общественно-экономическая жизнь в освобожденном от турецкого господства крае забила ключом" (1951, I, 98) - что верно, то верно.
Одним из ближайших результатов аннексии Крыма и последовавшего "коренного изменения лица" края стали татарские восстания, правда, местного значения. Вспышки вооруженных мятежей, начавшиеся в пору захвата Крыма, продолжались и в дальнейшем. "Заподозренные в агитации или симпатиях к Турции наказывались беспощадно. Умиротворение края произошло только после истребления значительной части татар" (Вольфсон Б., 1941, 63).
К сожалению, точное число жертв карательных акций, проведенных уже в мирное время, нам неизвестно. Сохранились лишь свидетельства о стремлении местных властей скрыть объем репрессий, а также особенности принятых мер, очевидно крайне жестоких даже для своего времени, поскольку обычно секрета из методов подавления волнений не делалось. Так, в донесении из Карасубазара от 28 апреля 1783 г. говорилось: "Экзекуция продолжалась тайно от его сиятельства и еще над некоторыми преступниками, при коей и упомянутые в письме 46 человек наказаны каторгой, битьем плетьми и некоторым урезанием ушей; ныне же по всему Крыму состоит спокойно" (цит. по: Вольфсон Б., 1941, 63).
В эти же годы открывается одна из наиболее трагичных для населения Крыма страниц - начинается первый массовый исход татар, вызванный политикой грабежа и насилия, проводимой властью, чуждой им во всех отношениях. Так, уже в первые годы существования "русского Крыма" его оставило 4 - 5 тыс. татар, эмигрировавших в Турцию; к 1787 г. общее число эмигрантов, в основном степняков, достигло 8 тыс. человек (Маркевич А.И., 1978, 380).
Начало колонизации.
Открытие европейцами Нового Света повлекло за собой конкисту по-испански conquista завоевание, названную перуанским исследователем Марьятеги последним крестовым походом. После изгнания мавров с Пиренейского полуострова остались не у дел те, для кого военные доспехи служили основным источником существования. Но открылась вдруг сказочная перспектива за океаном оказался беспризорным неведомый в Европе мир. И потянулись в Новый Свет вчерашние солдаты, монахи, разорившиеся идальго.
От инквизиции бежали за Атлантику те, кто не мог смириться с религиозным гнтом нищета гнала туда тех, кто только там надеялся на благосклонность фортуны. После открытия Америки десятки тысяч переселенцев из Англии, Франции, Германии, Нидерландов, Испании и Португалии поспешили в Новый Свет. Куда также посылали отбывать наказание каторжников, сюда же продавали детей, похищенных из английских трущоб. В США также прибыли участники неудачных революционных баталий середины Х1Х века из Германии, Ирландии, Франции, России, Австро-Венгрии, Финляндии.
Значительную часть населения Америки составили потомки африканских рабов. Внимание конкистадоров, отправлявшихся в Южную Америку, по меткому выражению испанского монаха Бартоломе Лас Касаса, с крестом в руке, но с жаждой золота в сердце, было обращено прежде всего на густонаселнные андийские высокогорья. Помимо богатств мифической страны золота Эльдорадо их привлекала возможность воспользоваться достижениями доколумбовых цивилизаций.
Надежды и слухи порождали вс новые и новые легенды и о стране амазонок, и о неповторимых городах, где дома из чистого серебра, и об источнике вечной молодости, и, конечно же, об Эльдорадо крае несметных сокровищ и позолоченных людей. Играя на противоречиях между местными правителями, действуя обманом, подкупом и просто грубой силой, конкистадоры во главе с Франсиско Писарро, впервые попавшие в Перу в 1527 году, всего за десять лет полностью овладели Центральными Андами.
Они установили энкомьенду опеку над сельскими общинами горных районов, фактически заставив индейцев работать на себя, а для добычи золота, серебра и драгоценных камней использовали миту введнную ещ инками обязательную трудовую повинность. Америка того времени это страна разбойников, воров, убийц, разного вида преступников, потоком хлынувших из цивилизованной Европы, не принимавшей эти отбросы общества, и коренного населения индейцев. Англия заявила о своих правах на территории в Северной Америке еще в 1497 г но лишь столетие спустя накопила достаточно материальных и людских ресурсов, чтобы основать постоянные поселения в Новом Свете. В течение 16 в. численность населения Англии и Уэльса почти удвоилась, так что колонизацию стали рассматривать как панацею от перенаселенности и средство избавления страны от полчищ назойливых попрошаек. В 1607 г. в устье реки Джеймс, впадающей в Чесапикский залив, англичане основали первый город в Северной Америке Джеймстаун.
Тогда же произошло и первое сражение с индейцами поухотанами, населявшими эти земли.
Начался 200-летний период вытеснения коренных американцев с их исконных земель. С тех пор аборигены стали подданными британской короны. Англичане, на словах признавая право индейцев на собственные земли, где хитростью, а где и силой лишили большинство коренных жителей Америки их территорий. 3. Миграции населения. Наиболее крупные международные миграции последних столетий были связаны с заселением Америки европейцами.
Эмигранты от лат. emigro выселяюсь люди, добровольно или вынужденно покинувшие одну страну и поселившиеся в другой, уезжали из Европы и поселялись в основном в США. Другие переселенцы выбрали Австралию, Новую Зеландию, Южно-Африканский Союз ныне ЮАР. Много иммигрантов от лат immigrans вселяющийся приняли Канада, Бразилия, Аргентина. За период с 1815 по 1900 из Великобритании эмигрировало около 13 млн. человек, из них 65 направлялись в США, 15 в Канаду, 11 в Австралию, 5 в Южную Америку.
Второе место занимала Германия, за 1841 1900 из нее эмигрировало 4,9 млн. чел в основном в США, меньшая часть в Бразилию и другие страны Америки. Потоки переселенцев из Италии 3,9 млн. человек, с 1876 по 1900 направлялись большей частью в Аргентину, Бразилию, США. На протяжении второй половины 19 в. около 1,5 млн. человек эмигрировало из стран Северной Европы. Продолжалась колонизация Америки испанцами и португальцами. Международные миграции населения происходили и из стран Восточной Европы, но их учет был неудовлетворительным.
Как мы видим, на протяжении всего периода колонизации Америки туда из Старого Света эмигрировало огромное количество людей, стремящихся найти лучшие условия жизни. И из этих людей складывались многонациональные государства. В зависимости от первоначально преобладавшего состава мигрантов страны, заселявшиеся ими, имеют разный этнический облик США и Канада англоязычные в последней большая франкоязычная провинция Квебек, бывшая французская колония Мексикаи многие другие испаноязычные Бразилия португалоязычная.
Среди эмигрировавших в Северную Америку вначале преобладали выходцы из Великобритании и Ирландии затем увеличился поток переселенцев из Германии и стран Северной Европы, а позднее из Восточной Европы так, в Канаде сейчас немало потомков украинцев, Аргентина и многие другие испаноязычные Бразилия португалоязычная. С самого начала, наплыв иммигрантов заставил старожилов Нового Света думать о путях противодействия беспрепятственному доступу новых переселенцев на территорию Америки.
Это стало результатом того, что в 1639 году английские колониальные власти запретили переселяться в североамериканские колонии преступникам и нищим. Однако, это эмбарго большого влияния не возымело. Первый законодательный акт, целенаправленно ограничивающий иммиграцию в страну, был принят в 1875 году в США было запрещено переселяться людям, ранее совершавшим преступления. В 1882 году был принят позорный закон, запрещавший этническим китайцам переселяться в США. Тем китайцам, которые на тот момент уже проживали в США, было запрещено претендовать на американское гражданство.
Этот закон был принят из-за наплыва китайских рабочих кули, которые считались самой дешевой рабочей силой и которых привлекали для строительства железных дорог. Законодатели США посчитали, что присутствие китайцев негативно влияет на уровень безработицы и зарплаты коренных американцев. Только в 1943 году этот закон был отменен. По иронии судьбы этнические китайцы ныне составляют одну из наиболее многочисленных и влиятельных общин в США. Первый закон об иммиграции был принят в 1882 году. Он предусматривал установление контроля за качеством иммигрантов подразумевалось, что страна нуждается в трудолюбивых специалистах, а не бездельниках, а также запрещал въезд душевнобольных и психически недоразвитых людей.
Этот закон также установил налог в 50 центов на каждого прибывающего иммигранта. Однако, несмотря на введение более жестких правил доступа иммигрантов в США и экономические трудности, переживаемые американской экономикой, наплыв переселенцев не особо уменьшился. 4.
Конец работы -
Эта тема принадлежит разделу:
Формирование населения Америки
Естественно, что при такой разнице в количествах народов и стран, во многих государствах представлены несколько народов, т.е. существуют как.. Больше всего таких стран можно найти в Европе, в Латинской Америке, в.. Пожалуй, это и есть главная причина выбора мной этой темы реферата.Процесс формирования населения страны, особенно..
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:
Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Разгром Абд аль-Кадира стал поворотным пунктом в завоевании Алжира, позволившим Франции начать насильственную модернизацию и европеизацию жизни алжирского общества. Колониальное завоевание в экономическом плане означало прежде всего захват земель. B сортветствии с официальными декретами 1840-х годов, французская администрация конфисковала земли дея, беев, часть земельной собственности мусульманских духовных учреждений, а также угодья племен, «поднявших оружие против Франции». B ходе аграрных реформ 1843-1844 гг. племенам было предложено документально подтвердить свои права на занятые ими земли. Однако большинство племен пользовалось землей на основе обычного права, и таких документов не имело. Их земли французские власти признали «бесхозными» и экспроприировали. Наряду с «официальным» переделом собственности, фонд колонизации пополняла и скупка европейцами частных земельных владений. Передел земель особенно ускорился после поражения Абд аль-Кадира, однако в 1863 г. император Наполеон III, недолюбливавший колонистов и опасавшийся катастрофического обезземеливания алжирцев, объявил племена коллективными и несменяемыми владельцами их земель. Тем не менее, площадь земельного фонда колонизации стремительновозрастала: в 1850 г. колонисты владели 115 тысячами га, в 1860 г. - 365 тысячами га, а в 1870 г. - 765 тысячами га. B результате завоевания и колонизации в распоряжение французских властей и частных лиц перешла половина лучших земель Алжира, не считая лесов, рудников и других хозяйственно ценных территорий.
Параллельно с захватом земель французское государство начало интенсивное хозяйственное освоение страны. Крупные концессионные компании, созданные в Алжире, приступили в 1860-е годы к разработке природных ресурсов страны (угля,
фосфоритов, металлических руд). Для их вывоза строились первые железные и шоссейные дороги, налаживалась теле* графная связь. Постепенно была развернута переработка продукции сельского хозяйства. B 50-е - 60-е годы XIX в. Алжир стал для метрополии важнейшим рынком сбыта и источником дешевого минерального сырья и продуктов питания (фруктов, овощей, вина). B эти годы ориентация местных и европейских землевладельцев на сбыт продуктов в метрополии способствовала постепенному превращению натурального хозяйства Алжира в товарное.
Однако при всей значимости и масштабах экономического переустройства Алжира главным результатом французского завоевания все же оказалась переселенческая колонизация. После высадки французского экспедиционного корпуса в Алжире в страну начали въезжать всякого рода авантюристы, стремившиеся поживиться за счет грабежа коренного населения. B 1840-х годах к ним присоединились обнищавшие крестьяне и горожане Франции, Испании, Италии, надеявшиеся создать лучшую жизнь на новом месте. B этот разноязыкий поток вли- валисьтак.же немцы, швейцарцы, греки, мальтийцы, корсиканцы.
B итоге европейское присутствие развивалось всевозрастающими темпами: в 1833 г. в Алжире было 7,8 тысяч европейцев, в 1840 г. 27 тысяч, а в 1847 г. - уже 110 тысяч человек. При
этом собственно французы составляли не больше половины от всех иммигрантов. Французские колониальные власти всячески поощряли въезд европейцев-нефранцузов, чтобы пополнить таким образом ряды европейского меньшинства. Кроме того, Алжир в XIX в» считался надежным местом ссылки для каторжников и политических заключенных, большинство из которых, отбыв наказание, остаЕались в стране. Наконец, правительство метрополии принудительно переселяло сюда безработных и давало убежище в Атжире вынужденным переселенцам, обратившимся к ним за помощью.
Европейские иммигранты, расселившиеся в алжирском приморье, сравнительно быстро укоренялись на местной почве. Основная масса их была довольно бедна, а их иммиграция была вызвана не жаждой наживы, а экономическими и политическими неурядицами на родине. B отличие от других колоний Франции Алжир приютил многочисленное, социально разнородное и этнически пестрое европейское население. Мозаичное сочетание языков, нравов и обычаев прибывших
поселенцев вскоре дополнилось смешанными браками во французской и нефранцузской европейской среде. B итоге уже через 20-30 лет после начала колонизации начал формироваться особый социальный и этнокультурный тип «алжиро- европейца». Это обстоятельство сыграло важную роль в дальнейшем разЕитии Алжира.
Становление колониальных порядков в Алжире вскоре получило и политико-правовое оформление. Режим Bmopoupec- публики (1848-1851 гг.) официально провозгласил Алжир частью национальной территории Франции. Губернатор теперь обладал только военной властью, а населенные европейцами области были выделены в три особых департамента. Они получили гражданское самоуправление и правб"посылать трех депутатов во французский парламент. Однако с оформлением власти Наполеона Ш (1851 г.) отношение Парижа к алжирской колонии заметно переменилось. Среди колонистов было много политических противников новоявленного властелина Франции, и уже в 1852 г. он лишил Алжир представительства в парламенте. Затем, в период Второй империи, Наполеон III заменил военного губернатора «министром Алжира и колоний», а в 1863 г. даже провозгласил Алжир «Арабским королевством», пытаясь тем самым противопоставить колонистам арабо-берберские традиционные элиты. Новую политику Парижа в Алжире проводили созданные еще в 1844 г. «арабские бюро» - посредническиеучрѳждения между французским военным командованием и арабо-берберскими вождями. B 50-х-60-х годах XIX в. роль «арабских бюро» была двоякой - с одной стороны, они ограничивали полномочия местных арабских шейхов, а с другой - пресекали стремления европейских колонистов непосредственно вмешаться в управление «туземными делами».