Реквием ахматова почему такое название. Почему А.А.Ахматова выбрала именно такое название для своей поэмы "Реквием"? Почему поэма называется «Реквием»
Пронзительная по степени трагизма поэма Анны Ахматовой «Реквием» была написана с 1935 по 1940 год. До 1950-х годов поэт хранила ее текст в памяти, не решаясь записать на бумагу, чтобы не подвергнуться репрессиям. Только после смерти Сталина поэма была записана, но правда, изложенная в ней, все еще была опасна, а публикация невозможна. Но «рукописи не горят», вечное искусство остается жить. Поэма Ахматовой «Реквием», вместившая в себе боль сердец тысяч русских женщин, была опубликована в 1988 году, когда ее автора уже 22 года не было на свете.
Анна Ахматова вместе со своим народом прошла через страшное время «всеобщей немоты», когда муки переполняют, становятся невыносимыми, а кричать нельзя. Судьба ее трагична. Мужа Ахматовой, замечательного русского поэта Николая Гумилева, расстреляли в 1921 году по ложному обвинению в заговоре против новой власти большевиков. Талант и ум преследовались сталинскими палачами до десятого колена. Обычно вслед за арестованным отправлялись в лагеря его жена, бывшая жена, их дети и родственники. Сына Гумилева и Ахматовой Льва арестовали в тридцатые годы и снова по ложному обвинению. Был арестован и муж Ахматовой – Н. Н. Пунин. В стране царил произвол, нагнеталась атмосфера невыносимого страха, ареста ждал каждый.
Название «Реквием», что означает «заупокойная месса», очень точно соответствует чувствам поэтессы, которая вспоминала: «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде».
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
В поэме Ахматова говорит от лица миллионов людей, которые не понимали, в чем обвинялись их родственники, пытались добиться от властей хоть каких-то сведений об их судьбе. «Каменным словом» прозвучал для матери смертный приговор сыну, позже замененный на заключение в лагерях. Двадцать лет Ахматова ждала сына. Но и этого властям показалось мало. В 1946 году началась травля писателей. Ахматову и Зощенко подвергли резкой критике, их произведения перестали печатать. Сильная духом поэтесса выдержала все удары судьбы.
В поэме «Реквием» выражено безмерное народное горе, беззащитность людей, потеря нравственных ориентиров:
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
Ахматова, как никто другой, умела в емких, коротких строчках своих стихов выразить экстремальное душевное состояние человека. Ситуация безвыходности, обреченности и абсурда происходящего заставляет автора сомневаться в собственном душевном здоровье:
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему,
Уже как бы чужому бреду.
В поэме Ахматовой нет гипербол. Горе, которое испытывает «стомильонный народ», уже невозможно преувеличить. Боясь сойти с ума, героиня внутренне отстраняется от событий, смотрит на себя со стороны:
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют
И пусть унесут фонари…
Ночь.
Эпитеты в поэме усиливают отвращение перед террором против собственного народа, вызывают чувство ужаса, описывают запустение в стране: «смертельная тоска», «безвинная» Русь, «тяжелые» шаги солдат, «окаменелое» страдание. Автор создает образ «красной ослепшей» стены власти, у которой бьется народ в надежде на справедливость:
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною
И в лютый голод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.
В поэме Ахматова использует религиозную символику, например, образ матери Христа, Богородицы, тоже страдавшей за своего сына.
Пережив такое горе, Ахматова не может молчать, она свидетельствует. В поэме создается эффект многоголосья, как будто говорят разные люди, а реплики повисают в воздухе:
Эта женщина больна,
Эта женщина одна,
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
В поэме множество метафор, которые поражают мастерством и силой чувств и не забудутся никогда: «перед этим горем гнутся горы», «звезды смерти стояли над нами», «…и своей слезою горячей новогодний лед прожигать». В поэме есть и такие художественные средства, как аллегории, символы, олицетворения. Все они создают трагический реквием по всем невинно убиенным, оклеветанным, пропавшим навсегда в «черных каторжных норах».
Поэма «Реквием» завершается торжественным стихотворением, в котором чувствуется радость победы над ужасом и оцепенением долгих лет, сохранение памяти и здравого смысла. Создание такой поэмы – это настоящий гражданский подвиг Ахматовой.
Смысл названия поэмы А. А. Ахматовой «Реквием», отражение в ней личной трагедии и народного горя
Пронзительная по степени трагизма поэма Анны Ахматовой «Реквием» была написана с 1935 по 1940 год. До 1950-х годов поэт хранила ее текст в памяти, не решаясь записать на бумагу, чтобы не подвергнуться репрессиям. Только после смерти Сталина поэма была записана, но правда, изложенная в ней, все еще была опасна, а публикация невозможна. Но «рукописи не горят», вечное искусство остается жить. Поэма Ахматовой «Реквием», вместившая в себе боль сердец тысяч русских женщин, была опубликована в 1988 году, когда ее автора уже 22 года не было на свете.
Анна Ахматова вместе со своим народом прошла через страшное время «всеобщей немоты», когда муки переполняют, становятся невыносимыми, а кричать нельзя. Судьба ее трагична. Мужа Ахматовой, замечательного русского поэта Николая Гумилева, расстреляли в 1921 году по ложному обвинению в заговоре против новой власти большевиков. Талант и ум преследовались сталинскими палачами до десятого колена. Обычно вслед за арестованным отправлялись в лагеря его жена, бывшая жена, их дети и родственники. Сына Гумилева и Ахматовой Льва арестовали в тридцатые годы и снова по ложному обвинению. Был арестован и муж Ахматовой – Н. Н. Пунин. В стране царил произвол, нагнеталась атмосфера невыносимого страха, ареста ждал каждый.
Название «Реквием», что означает «заупокойная месса», очень точно соответствует чувствам поэтессы, которая вспоминала: «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде».
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
В поэме Ахматова говорит от лица миллионов людей, которые не понимали, в чем обвинялись их родственники, пытались добиться от властей хоть каких-то сведений об их судьбе. «Каменным словом» прозвучал для матери смертный приговор сыну, позже замененный на заключение в лагерях. Двадцать лет Ахматова ждала сына. Но и этого властям показалось мало. В 1946 году началась травля писателей. Ахматову и Зощенко подвергли резкой критике, их произведения перестали печатать. Сильная духом поэтесса выдержала все удары судьбы.
В поэме «Реквием» выражено безмерное народное горе, беззащитность людей, потеря нравственных ориентиров:
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
Ахматова, как никто другой, умела в емких, коротких строчках своих стихов выразить экстремальное душевное состояние человека. Ситуация безвыходности, обреченности и абсурда происходящего заставляет автора сомневаться в собственном душевном здоровье:
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему,
Уже как бы чужому бреду.
В поэме Ахматовой нет гипербол. Горе, которое испытывает «стомильонный народ», уже невозможно преувеличить. Боясь сойти с ума, героиня внутренне отстраняется от событий, смотрит на себя со стороны:
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют
И пусть унесут фонари…
Эпитеты в поэме усиливают отвращение перед террором против собственного народа, вызывают чувство ужаса, описывают запустение в стране: «смертельная тоска», «безвинная» Русь, «тяжелые» шаги солдат, «окаменелое» страдание. Автор создает образ «красной ослепшей» стены власти, у которой бьется народ в надежде на справедливость:
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною
И в лютый голод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.
В поэме Ахматова использует религиозную символику, например, образ матери Христа, Богородицы, тоже страдавшей за своего сына.
Пережив такое горе, Ахматова не может молчать, она свидетельствует. В поэме создается эффект многоголосья, как будто говорят разные люди, а реплики повисают в воздухе:
Эта женщина больна,
Эта женщина одна,
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
В поэме множество метафор, которые поражают мастерством и силой чувств и не забудутся никогда: «перед этим горем гнутся горы», «звезды смерти стояли над нами», «…и своей слезою горячей новогодний лед прожигать». В поэме есть и такие художественные средства, как аллегории, символы, олицетворения. Все они создают трагический реквием по всем невинно убиенным, оклеветанным, пропавшим навсегда в «черных каторжных норах».
Поэма «Реквием» завершается торжественным стихотворением, в котором чувствуется радость победы над ужасом и оцепенением долгих лет, сохранение памяти и здравого смысла. Создание такой поэмы – это настоящий гражданский подвиг Ахматовой.
Тема человека и природы в лирике Б. Л. Пастернака
Замечательному русскому поэту Борису Пастернаку довелось жить в сложное для страны время, в эпоху трех революций. Он был знаком с Маяковским, начинал свою творческую деятельность, когда активно работали символисты и футуристы, сам одно время принадлежал к футуристическому кружку «Мезонин поэзии».
Рожденный в семье художника и пианистки, он с детства был наполнен прекрасным искусством. В 1914 году выходит в свет его первый сборник стихотворений «Близнец в тучах», в 1917 году – книжка «Поверх барьеров», а в 1922 году – «Сестра моя – жизнь». Так поэзия навсегда стала делом его жизни.
Поэт был уверен, что искусство – это и есть реальность, а поэзия – это «высота, которая валяется в траве под ногами». Истина и добро составляют суть творчества настоящего художника, а философская тема человека и природы становится одной из главных в творчестве Пастернака.
В ранней лирике ощущается зыбкость взгляда молодого поэта на мир, на события, происходящие в стране. Не только юному поэту, но и людям искушенным было сложно разобраться в вихре политических потрясений того времени. Поэт уловил главное: мир стремительно менялся, но где же место человеку в нем? Собственный поэтический мир был для него убежищем, источником, в котором он черпал силы. В цикле стихотворений «Темп и вариации» он говорит о необходимости противостоять разрушительным силам истории. В поэме «Девятьсот пятый год» лирический герой проходит период становления именно в годы революций. Грандиозность событий восхищает его, но вместе с тем проскальзывает мысль об «обличительных крайностях» насаждения новой власти. Поэт не может вписаться в жестокую прозу революции.
Разделяя тезис о том, что «революция пожирает своих детей», Пастернак в поэме «Лейтенант Шмидт» утверждает, что герои революции одновременно ее жертвы. Поэт, все больше вникая в окружающую жизнь, убеждается, что поэзия выше людской суеты, что только в ней – высший смысл:
Поэзия, не поступайся ширью,
Храни живую точность:
точность тайн.
Не занимайся точками
в пунктире
И зерен в мире хлеба не считай.
Искусство для Пастернака не зависит от катаклизмов эпохи. В своих высказываниях поэт всегда сохранял мудрую сдержанность культурного человека. Он не собирался конфликтовать или настаивать в отличие от современных ему поэтов, с их лозунгами, агрессией, протестами. У Пастернака тихая лирика, но от этого значение ее не уменьшается, а возрастает. В известном стихотворении «Стансы» поэт говорит о духовной свободе художника, о многом, чего он не мог принять в советской действительности, с ее декретами и постановлениями:
Мы в будущем, твержу я им, как все, кто
Жил в эти дни. А если из калек,
То все равно: телегою проекта
Нас переехал новый век.
Мудрость и покой природы возвращали поэту веру в жизнь. Лирический герой поэзии Пастернака всегда вписан в окружающий пейзаж. Чувства человека, движения его души перекликаются с изменениями в природе. В стихотворении «Душная ночь» поэт рисует картину, которая мгновенно воспроизводится в душе читателя:
…У плетня
Меж мокрых веток с ветром бледным
Шел спор. Я замер. Про меня!
Восприятие природы у Пастернака тоже особое. Он меняет местами субъект и объект. Получается, что лирический герой оказывается не главным в стихотворении. Главная героиня – природа, весь необъятный мир. Деревья видят рядом с собой человека, а не наоборот.
…облака замечали: с воды похудели
Заборы – заметно, кресты – слегка…
У поэта все одушевлено: деревья, ветер, река, времена года. С ними можно поговорить, они всегда вокруг. Например, зима: «Она шептала мне: “Спеши!” губами, белыми от стужи…». Мир и природа живут и мыслят по законам поэзии. Только у Пастернака «в заплатанном салопе сходит наземь небосвод» или «предгрозье играет бровями кустарника». Большой поэтический дар и масштаб личности позволяли поэту по-иному воспринимать время: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» Он понимал, что жизнь бесконечна, природа – вечна, а человек – ее мыслящее зерно.
И через дорогу за тын перейти
Нельзя, не топча мирозданья…
Мгновенье длится этот миг,
Но он и вечность бы затмил…
При такой глобальности мышления поэт смело сочетал в своих произведениях бытовые, житейские мелочи и «вечные» философские вопросы. Его стихи не о мире, они – сам мир, живой, дышащий, сохраняющий человека.
Цикл «Стихотворения Юрия Живаго» и его связь с общей проблематикой романа Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго»
Замечательный русский поэт Борис Леонидович Пастернак долгие годы вынашивал идею написать роман. Ему довелось жить в сложное для страны время, в эпоху трех революций. Он был знаком с Маяковским, начинал свою творческую деятельность, когда активно работали символисты и футуристы, сам одно время принадлежал к футуристическому кружку «Мезонин поэзии». Пастернак намеревался «дать исторический образ России за последнее сорокопятилетие…».
Первые наброски романа относятся к 1918 году. Автор дал им рабочее название «Три имени». Только в 1955 году роман под названием «Доктор Живаго» был закончен. Такой труд можно назвать книгой жизни. И действительно, содержание романа замешано на жизни автора. На первой странице книги перед нами десятилетний мальчик, который растет, мужает, переживает две революции, две войны, две любви. Так же, как было у самого Пастернака. В эпилоге романа автор подтверждает автобиографичность повествования: «Москва внизу и вдали, родной город автора и половины того, что с ним случилось, Москва казалась им сейчас не местом этих происшествий, но главною героиней длинной повести, к которой они подошли с тетрадью в руках в этот вечер».
Проза, написанная талантливым поэтом, всегда завораживающее чудо. Проза Бунина, Пушкина, Лермонтова – шедевры.
Поэт пишет роман, как стихотворение. Пастернак добился того же эффекта, тем более что длительный срок написания произведения позволил ему довести текст до совершенства.
Герой романа – врач, художник, мыслитель, поэт, вокруг которого разворачиваются драматические события истории России. Автор одной главой включил в роман цикл стихотворений Юрия Живаго, органично вливающийся в текст, становящийся его частью. Это душа героя говорит с нами языком поэзии.
В 1930–1940-е годы Пастернак занимается переводами зарубежных классиков Шекспира и Гете. По-видимому, это сказалось в том, что цикл стихов Юрия Живаго открывается гениальным стихотворением «Гамлет». Его лирический герой ведет монолог от первого лица. Гамлет здесь воспринимается одновременно и как принц Датский, продолжающий жить в стихотворении Пастернака, и как актер, играющий роль Гамлета. Предполагается театр, сцена, на которой стоит лирический герой, шум зрителей перед началом представления. В стихотворении говорится о драме жизни каждого мыслящего человека. Герой обращается к Богу – «Авва Отче» с просьбой избавления от страданий, но, как и Христос, он должен пройти мученический путь до конца. Надежды нет, вокруг «сумрак ночи»:
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти.
Стихотворение можно воспринимать и как монолог самого автора. Пастернак находился в родной стране, но был в изоляции, ожидал ареста. Он не мог принять партийности литературы, не мог творить в условиях несвободы. Поэт, начиная с середины 1930-х годов, решал для себя вопрос «быть или не быть?».
Иная тональность в стихотворении «Зимняя ночь». Поэт при помощи повторов и гиперболы создает образ сильной метели, вьюги:
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Постоянными повторами поэт добивается ощущения остановившегося времени, когда мир тонет в снегу, ничего нельзя сделать или изменить и только сердце человеческое еще живо, горит его огонек. Человек, его любовь противостоит злу мира, которое воплощено в метели. Оконная рама видится, как крест, спасающий людей в их жилищах. Мерцающий огонек свечи – как сигнал, обращенный к другим душам с намерением объединиться. Это стихотворение звучит удивительно музыкально.
В цикле стихов Юрия Живаго поэт предстает как сложившийся автор философской поэзии. Он воспевает гармонию целостного мира, пытается связать разрозненное в нем. Поэт умеет выхватить мгновение и показать его вечный и глубокий смысл для каждого человека. Его волнует загадка времени в философском смысле этого понятия:
Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?
Для Пастернака единственно правильный путь человека – слияние с природой, с миром, понимание конечности жизни людей. Поэт пытается прозреть свое будущее:
За поворотом, в глубине
Лесного лога,
Готово будущее мне
Верней залога.
Поэта восхищала ежесекундно меняющаяся жизнь, в которой для человека предусмотрено неисчислимое количество различных вариантов развития событий. Проблема бессмертия, вечности у поэта неожиданно выражена образом новогодней елки:
Будущего недостаточно.
Старого, нового мало.
Надо, чтоб елкой святочной
Вечность средь комнаты стала.
В духовной жизни человека Пастернак признавал только активную позицию. Он уверен, что человек только тогда состоится, если будет «все время рваться вверх и вдаль». Его герой Юрий Живаго говорит: «Как сладко жить на свете и любить жизнь! Как всегда тянет сказать спасибо самой жизни, самому существованию…» Эта мысль принадлежит большому русскому поэту Борису Пастернаку.
Иешуа и Понтий Пилат. Синтез библейской, конкретно-исторической и гротескно-фантастической образности в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
Древний Ершалаим описан Булгаковым с таким мастерством, что запоминается навсегда. Психологически глубокие, реалистичные образы разноплановых героев, каждый из которых – яркий портрет. Историческая часть романа производит неизгладимое впечатление. Отдельные персонажи и массовые сцены, архитектура города и пейзажи одинаково талантливо написаны автором. Булгаков делает читателей участниками трагических событий в древнем городе.
Тема власти и насилия имеет в романе всеобщий характер. Слова Иешуа Га-Ноцри о всеобщей справедливости своими истоками уходят в христианские убеждения: «…всякая власть является насилием над людьми и… настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
В споре Иешуа с Понтием Пилатом происходит столкновение двух идеологий. Иешуа утверждает, что люди от рождения добры, что настанет время, когда отношения между ними будут строиться на принципах справедливости и гуманизма. В ответах Пилата чувствуется горечь умудренного опытом человека. Он давно не питает никаких иллюзий по поводу законов общественного устройства и уверен, что царство справедливости не настанет никогда.
Прокуратор Иудеи занимает высокую должность. Он служит кесарю, но в душе понимает всю несправедливость власти. Как результат внутренней раздвоенности – страшная головная боль, не отпускающая Пилата. Он уже наказан за то, что ради должности вынужден вершить несправедливость. С тревогой смотрит он на приведенного к нему на допрос бродягу Иешуа, который, по доносу, «на базаре подговаривал народ разрушить ершалаимский храм». Пилата потрясают искренняя доброта этого человека, его спокойствие, отсутствие унизительного страха, а особенно слова Иешуа: «Правду говорить легко и приятно». Он, великий прокуратор, не осмеливается на это. Внезапное прекращение изматывающей головной боли прокуратор связывает с умением Иешуа лечить болезни. Но главное, Пилат уверен, что Иешуа – не преступник, поэтому хочет спасти его. Он не разбойник или убийца, которого, без сомнения, следует казнить. Но для иудейских священников убеждения Иешуа страшнее преступления против людей. Это попытка дискредитации власти. Пилат знает, что миром движут ложь, злоба и агрессия, значит, Иешуа должен быть казнен. Спасти Иешуа от казни для Пилата равносильно потере должности и власти.
В истории человечества не раз появлялись люди, призывающие жить по законам добра и справедливости, но еще ни одному из них не удалось достучаться до людей, изменить существующий порядок. Булгаков был реалистом в вопросах религии. Но в образе Иешуа прослеживается прямая аналогия с Христом, спасителем человечества, распятым людьми.
Автор создает своего героя. Ему 27 лет, а не 33, как Христу, его убеждения отличаются от признанных церковью каноническими. Писатель показывает еще одного праведника, самостоятельно пришедшего к идеям добра, и его печальный конец. Такие люди, ищущие справедливости, страдающие, высокие духом, честные и неподкупные, к счастью, не переводятся на Земле. Когда общество будет готово услышать их? Трагически изобразив страшную смерть Иешуа, Булгаков возвеличивает человеческий подвиг подобных мучеников, отдающих жизнь за торжество добра.
Иешуа и Пилату высшие силы даруют бессмертие. Прокуратора Иудеи будут помнить за то, что он отдал приказ казнить Иешуа, а имя Иешуа навеки будет связано с добром и человечностью. Писатель утверждает мысль о вечном равновесии добра и зла, света и тени. В этом – залог гармонии бытия.
Образы Иешуа и Мастера в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
Между судьбой Иешуа и страдальческой жизнью Мастера видна явная параллель. Связь между историческими главами и главами о современности усиливает философские и нравственные идеи романа.
В реальном плане повествования Булгаков изобразил жизнь советских людей в 20–30-х годах ХХ века, показал Москву, литературную среду, представителей разных сословий. Центральными персонажами здесь являются Мастер и Маргарита, а также московские литераторы на службе у государства. Основная проблема, волнующая автора, – взаимоотношения художника и власти, личности и общества.
Образ Мастера имеет много автобиографических черт, но знак равенства между ним и Булгаковым ставить нельзя. В жизни Мастера в художественной форме отражены трагические моменты судьбы самого писателя. Мастер – бывший безвестный историк, отказавшийся от собственной фамилии, «как и вообще от всего в жизни», «не имел нигде родных и почти не имел знакомых в Москве». Он живет, погруженный в творчество, в осмысление идей своего романа. Его как писателя волнуют вечные, общечеловеческие проблемы, вопросы смысла жизни, роли художника в обществе.
Само слово «мастер» приобретает символическое значение. Судьба его трагична. Он серьезный, глубокий, талантливый человек, существующий в условиях тоталитарного режима. Мастер, как и Фауст И. Гете, одержим жаждой познания и поиском истины. Свободно ориентируясь в древних пластах истории, он ищет в них вечные законы, по которым строится общество людей. Ради познания истины Фауст продает душу дьяволу, а Мастер у Булгакова знакомится с Воландом и уходит с ним из этого несовершенного мира.
У Мастера и Иешуа есть схожие черты и убеждения. Писатель отвел этим персонажам немного места в общей структуре романа, но по своему значению эти образы наиболее важны. Оба мыслителя не имеют крыши над головой, отвергнуты обществом, оба преданы, арестованы и, невинные, уничтожены. Их вина в неподкупности, чувстве собственного достоинства, преданности идеалам, глубоком сочувствии к людям. Эти образы взаимно дополняют, подпитывают друг друга. В то же время между ними есть различия. Мастер устал бороться с системой за свой роман, добровольно устранился, Иешуа же за свои убеждения идет на казнь. Иешуа полон любовью к людям, прощает всех, Мастер, напротив, ненавидит и не прощает своих гонителей.
Мастер исповедует не религиозную истину, а правду факта. Иешуа – трагический герой, созданный Мастером, гибель которого мыслится им как неизбежная. С горькой иронией автор представляет Мастера, который появляется в больничном халате и сам говорит Ивану, что он сумасшедший. Для писателя жить и не творить равнозначно смерти. Отчаявшись, Мастер сжег свой роман, вот почему «он не заслужил света, он заслужил покой». Роднит героев еще одна общая черта: они не чувствуют, кто их предаст. Иешуа не догадывается, что Иуда предал его, но предчувствует, что с этим человеком случится несчастье.
Странно, что замкнутый, недоверчивый по характеру Мастер сходится с Алоизием Могарычом. Более того, уже находясь в сумасшедшем доме, Мастер «до сих пор» «скучает» по Алоизию. Алоизий «покорил» его «своею страстью к литературе». «Он не успокоился до тех пор, пока не упросил» Мастера прочесть ему «роман весь от корки до корки, причем о романе он отозвался очень лестно…». Позже Алоизий, «прочитав статью Латунского о романе», «написал на Мастера жалобу с сообщением о том, что он хранит у себя нелегальную литературу». Целью предательства для Иуды были деньги, для Алоизия – квартира Мастера. Не случайно Воланд утверждает, что страсть к наживе определяет поведение людей.
Иешуа и Мастер имеют каждый по одному ученику. Иешуа Га-Ноцри – Левия Матвея, Мастер – Ивана Николаевича Понырева. Ученики сначала были очень далеки от позиции своих учителей, Левий был сборщиком податей, Понырев – малоодаренным поэтом. Левий поверил, что Иешуа – воплощение Истины. Понырев постарался все забыть и стал обычным служащим.
И поэзии ... Вольнолюбивые мотивы, политическое и философское осмысление поэтом темы ... рят читателю пейзажные зарисовки, ... Тютчева тема любви , почему...
Тема революции и ее воплощение в поэме А. А. Блока «Двенадцать»
Документ... поэта Женщина. Наверное, именно поэтому так многообразна в пушкинской лирике тема любви . В жизни поэта ... лирика , и стихи о дружбе и природе, о назначении поэта и поэзии в обществе.. Пушкин ... бы утешиться вольнолюбивая душа Катерины? ... и пейзажным описаниям: ...
Тема урока Кол во
Урок... поэта 1 Дружба в жизни поэта . Период кишинёвской ссылки Вольнолюбивая лирика А. С. Пушкина ... поэта -изгнанника 1 Детские годы поэта в Тарханах. Жизнь поэта в Москве. Мотивы грусти, одиночества, тоски и любви
С течением времени лирика гениальной поэтессы, вошедшей в русскую литературу, прежде всего, в качестве певца любви, неизбежно обрела высокое гражданское значение. Ведь нельзя забывать, что эта потрясающая женщина родилась на рубеже веков, жила и творила в период тяжелейших общественных потрясения.
Своего апогея гражданственность ахматовской лирики достигает в знаменитой поэме «Реквием». Те страшные годы, в которые работала Анна Андреевна над ее созданием, отстаивая в бесконечных тюремных очередях, кокнулись практически всех и не могли не отразиться на судьбе самой поэтессы. Репрессии 30-х годов погубили нормальную жизнь многих ее друзей и единомышленников, разрушили семейное счастье самой Ахматовой. Отчаянием и болью проникнуты строки поэмы:
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
В то время голос ее сливается с голосами тысяч вдов репрессированных. Образ лирической героини приобретает здесь обобщенный характер. Уже в стихотворении, начинающим поэму, появляется мотив народного горя («Перед этим горем гнутся горы, не течет великая река…»). Поэтесса все время использует местоимения «мы», тем самым, объединяя всех стоявших в очередях, в ожидании приговора своим близким людям.
Несложно уловить, как гениально Ахматова в одной лишь строчке: «…и безвинная корчилась Русь…», выведшей трагедию за исторические рамки, проводит параллель с прошлым своей Родины, во все время находившейся в беспробудной тьме. А обращение поэтессы к библейским мотивам вовсе придает народному горю вселенский масштаб.
Таким образом, речь в поэме идет далеко не только о личной судьбе, о незавидной участи великой поэтессы, несмотря ни на что достойно вынесшей все испытания. Это произведение проникнуто всеобщим ощущением безнадежной тоски и глубоким горем. Ахматова, разделив тяжелейшую судьбу многих жен и матерей, воистину создала памятник народному бедствию.
Так почему же «Реквием»? Для каких произведений обычно это слово служит названием? Реквием – не что иное, как заупокойная месса. И именно поэтому Анна Андреевна считает для своей поэмы-памятника такое название самым что ни на есть подходящим. Выбрав такое название, поэтесса хочет сказать нам о том, что это произведение является в своем роде надгробной надписью, посвященной всем погибшим в страшные времена сталинских репрессий, а также всем тем, кто страдал за своих репрессированных близких людей. Это действительно погребальная песнь по усопшим, невинно замученным в исправительных лагерях, в которой поэтесса смогла гениально отразить трагедию личности, семьи, народа.
Почему поэма Анны Ахматовой называется Реквием? и получил лучший ответ
Ответ от T B[гуру]
Реквием - это похоронный марш. А поэма Ахматовой - самая трагическая, реквием не только по мужу и сыну, а по всем невинно погибшим людям, мемориал памятник им.
Ответ от Ляля Чертова
[гуру]
Разберемся мі с Ахматовой уже завтра, скажем так она у нас по графику. У нас представьте все по гарфику, даже странно.
Ответ от Ётрекоза
[эксперт]
рэквием по прошлой жизни. По сыну и мужу. там даже строчки есть:Муж в могиле, сын в тюрьме,Помолитесь обо мне.Написан же "Реквием" был кажется в военные годы - вот она стояла в очереди по карточкам и вспоминала...
Ответ от Наталья SHER
[мастер]
Анна Ахматова не случайно дала своей поэме такое название. Я думаю, вам легче будет воспринять это произведение, осмыслить его, если вы прослушаете небольшой отрывок из "Реквиема" Моцарта - "Лакримозу". Это одно из любимых произведений Анны Андреевны. Это торжественная, грустная, скорбная музыка.. .- Какой настрой должен создаться у читателя, берущего в руки произведение с таким названием? (Уже само заглавие предполагает, что произведение, названное так, будет посвящено памяти кого - нибудь, либо трагическим событиям; таким образом, автор сразу заявляет тему скорби, печали, утраты, поминовения.)
Ответ от Пользователь удален
[гуру]
Так что советско-тоталитарная действительность безжалостной бороздой прошла по судьбе поэтессы, ежедневно ожидавшей ареста и обыска в течение почти 20-ти лет. В книге Эммы Герштейн "Мемуары" (1998), в главе "Реплики Ахматовой", приведена фраза: "Эмма, что мы делали все эти годы?. . Мы только боялись! " И вот в таком душевном состоянии, в самый трудный период своей жизни А. Ахматова написала поэму "Реквием" (1935-1940) - яростное обличение сталинских беззаконий: Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад. И ненужным привеском болтался Возле тюрем своих Ленинград. И когда, обезумев от муки, Шли уже осужденных полки И короткую песню разлуки Паровозные пели гудки, Звезды смерти стояли над нами,И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных марусь. 1Реквиемом обычно называют католическое богослужение по умершему, а так же траурное музыкальное произведение для хора и оркестра. На традиционный латинский текст Реквиема писали музыку и В. А. Моцарт, и Г. Берлиоз, и Дж. Верди. По свидетельству литературоведа В. Виленкина, в 30-40-е годы Ахматова серьезно занималась изучением личности Моцарта и его творчества, в особенности "Реквиема". Канонический текст мессы, особенно молитва (Stabat Mater), обращенная к скорбящей Матери, не мог не повлиять на произведение Ахматовой. Кстати, в своих записных книжках поэтесса называет поэму по-латыни - Requiem. Во вступлении к публикации "Реквиема" ("Октябрь", 1957, #3) Зоя Томашевская отмечает: "Реквием" Анны Ахматовой сложился из отдельных стихотворений, написанных в 1935-1940 годах и связанных с трагическими событиями в ее жизни. Окончательный цикл "Реквиема" сформировался, по-видимому, к началу 60-х годов". Лучшее, пожалуй, стихотворение в "Реквиеме" ("Это было, когда улыбался... ") Ахматова включила в цикл только в 1962 году. Дм. Хренков в книге "Анна Ахматова в Петербурге - Петрограде - Ленинграде" (1989) пишет: "...в 1964 году подруга Ахматовой Любовь Давыдовна Большинцова читала мне один из вариантов "Эпилога", который, как она утверждала, был только что продиктован Анной Андреевной". Большая часть "Реквиема" - ее самые "крамольные" части - долгие годы существовали в памяти Анны Андреевны и нескольких ее ближайших друзей, заучивавших поэму наизусть, чтобы - случись что! - не было вещественных доказательств у ежовских и бериевских "мальчиков кровавых". "В те годы, - пишет Л. К. Чуковская в своем предисловии к "Запискам об Анне Ахматовой", - Анна Андреевна.. . навещая меня, читала мне стихи из "Реквиема" тоже шепотом, а у себя в Фонтанном Доме не решалась даже на шепот: внезапно, посреди разговора, она умолкала и, показав глазами на потолок и стены, брала клочок бумаги и карандаш; потом громко произносила что-нибудь очень светское: "Хотите чаю? " или "Вы очень загорели", потом исписывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала стихи и, запомнив, молча возвращала их ей. "Нынче ранняя осень", - громко говорила Анна Андреевна и, чиркнув спичкой, сжигала бумагу над пепельницей". В числе верных людей, заучивавших "Реквием", - жена Осипа Мандельштама Надежда Яковлевна. В личной беседе известный ахматовед Михаил Михайлович Кралин сказал мне, что Нина Антоновна Олешевская-Ардова поведала ему, что и она, когда Ахматова появлялась в Москве, заучивала фрагменты из "Реквиема". Мне кажется весьма вероятным предположение Дм. Хренкова о том, что Ольга Берггольц запоминала стихи из "Реквиема" по просьбе автора и потому, что они, бесконечно доверяя друг другу, общались в годы создания ахматовской поэмы, и потому, что Берггольц в октябре 1939 года тайно писала созвучные "Реквиему" стихи: Неужели вправду это было: На окне решетки, на дверях?. . Я забыла б - сердце не забыло Это унижение и страх. Лишь в конце 1962 года Ахматова занесла текст "Реквиема" на бумагу и передала для публикации в "Новый мир" - не напечатали. В 1963 году "Реквием" был впервые опубликован в Мюнхене. В СССР а
Анализ поэмы «Реквием»
Поэма - это и лирический дневник, и взволнованное свидетельство очевидца эпохи, и произведение большой художественной силы, глубокое по своему содержанию. С годами человек становится мудрее, острее воспринимает прошедшее, с болью наблюдает настоящее. Так и поэзия Ахматовой с годами становилась всё глубже, я бы сказала - обострённее, ранимее. Поэтесса много размышляла о путях своего поколения, и результатом её раздумий является «Реквием». В небольшой по объёму поэме можно, да и нужно, всмотреться в каждую строку, пережить каждый поэтический образ.
Прежде всего о чём говорит название поэмы.
Само слово «реквием» (в записных книжках Ахматовой - латинское Requiem) значит «заупокойная месса» - католическое богослужение по умершим, а также траурное музыкальное произведение. Латинское название поэмы, как и тот факт, что в 1930-е - 1940-е гг. Ахматова серьёзно занималась изучением жизни и творчества Моцарта, в особенности его «Requiem"a», наводит на мысль о связи произведения Ахматовой с музыкальной формой реквиема. Кстати, в «Requiem"e» Моцарта - 12 частей, в поэме Ахматовой - столько же (10 главок + Посвящение и Эпилог).
«Эпиграф» и «Вместо Предисловия» - своеобразные смысловые и музыкальные ключи произведения. «Эпиграфом» к поэме стали строки (из стихотворения 1961 г. «Так не зря мы вместе бедовали…»), являющие, в сущности, признанием в сопричастности ко всем бедствиям родной страны. Ахматова честно признаётся, что вся её жизнь была тесно связана с судьбой родной страны, даже в самые страшные периоды:
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл -
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Эти строки написаны уже намного позже, чем сама поэма. Они датированы 1961 г. Уже ретроспективно, вспоминая события прошедших лет, Анна Андреевна заново осознаёт те явления, которые провели черту в жизни людей, отделяя нормальную, счастливую жизнь и страшную бесчеловечную действительность.
Поэма «Реквием» достаточно коротка, но какое сильное действие она оказывает на читателя! Это произведение невозможно читать равнодушно, горе и боль человека, с которым произошли страшные события, заставляют точно представить себе весь трагизм ситуации.
«Вместо Предисловия» (1957 г.), подхватывая тему «моего народа», переносит нас в «тогда » - тюремную очередь Ленинграда 30-х годов. Ахматовский «Реквием», так же как и моцартовский, написан «по заказу»; но в роли «заказчика» - «стомильонный народ». Лирическое и эпическое в поэме слито воедино: рассказывая о своём горе, Ахматова говорит от лица миллионов «безымянных»; за её авторским «я» стоит «мы» всех тех, чьим единственным творчеством была сама жизнь.
Поэма «Реквием» состоит из нескольких частей. Каждая часть несёт свою эмоционально - смысловую нагрузку.
«Посвящение» продолжает тему прозаического «Вместо Предисловия». Но меняется масштаб описываемых событий:
Перед этим горем гнутся горы,
Не течёт великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Первые четыре стиха поэмы как бы намечают координаты времени и пространства. Времени больше нет, оно остановилось («не течёт великая река»);
«веет ветер свежий» и «нежится закат» - «для кого-то», но больше не для нас. Рифма «горы - норы» образует пространственную вертикаль: «невольные подруги» оказались меж небом («горы») и преисподней («норы», где мучают их родных и близких), в земном аду.
«Посвящение» - это описание чувств и переживаний людей, которые всё своё время проводят в тюремных очередях. Поэтесса говорит о «смертельной тоске», о безысходности, об отсутствии даже малейшей надежды на изменении сложившейся ситуации. Вся жизнь людей теперь зависела от приговора, который будет вынесен близкому человеку. Этот приговор навсегда отделяет семью осуждённого от нормальных людей. Ахматова находит удивительные образные средства, чтобы передать состояние своё и других:
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылых скрежет
Да шаги тяжёлые солдат.
Здесь ещё отголоски пушкинско-декабристских мотивов, перекличка с явно книжной традицией. Это скорее какая-то поэтическая декларация о горе, а не само горе. Но ещё несколько строк, - и мы погружаемся в непосредственное ощущение горя - неуловимо-всеохватной стихии. Это горе, растворившееся в быту, в обыденной повседневности. И от скучной прозаичности горя нарастает сознание неискоренимости и неизлечимости этой беды, покрывшей жизнь плотной пеленой:
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мёртвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда всё поёт вдали.
«Ветер свежий», «закат» - всё это выступает своеобразным олицетворением счастья, свободы, которые отныне недоступны томящимся в тюремных очередях и тем, кто находится за решёткой:
Приговор... И сразу слёзы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идёт... Шатается... Одна.
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный мой привет.
Только после того как героиня передаёт «невольным подругам» своих «осатанелых лет» «прощальный привет», начинается «Вступление» в поэму-реквием. Предельная экспрессивность образов, безысходность боли, резкие и мрачные краски поражают скупостью, сдержанностью. Всё очень конкретно и в то же время максимально обобщенно: оно обращено ко всем и к каждому, к стране, её народу и к одинокой страдающей, к человеческой индивидуальности. Предстающая перед мысленным взором читателя мрачная, жестокая картина вызывает ассоциации с Апокалипсисом - как по масштабу всеобщего страдания, так и по ощущению наступивших «последних времён», за которыми возможна или смерть, или Страшный Суд:
Это было, когда улыбался
Только мёртвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осуждённых полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звёзды смерти стояли над нами.
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами «чёрных марусь».
Как прискорбно, что талантливейшему человеку пришлось столкнуться со всеми тяготами чудовищного тоталитарного режима. Великая страна Россия допустила над собой такое издевательство, почему? Все строчки произведения Ахматовой содержат в себе этот вопрос. И при чтении поэмы становится всё тяжелее и тяжелее при мысли о трагических судьбах невинных людей.
Мотив «одичалой столицы» и «осатанелых лет» «Посвящения» во «Вступлении» воплощается в образе большой поэтической силы и точности.
Россия раздавлена, уничтожена. Поэтесса от всего сердца жалеет родную страну, которая совершенно беззащитна, скорбит о ней. Как смирится с тем, что случилось? Какие слова найти? В душе человека может твориться что-то страшное, и нет никакого спасения от этого.
В ахматовском «Реквиеме» происходит постоянное смещение планов: от общего - к частному и конкретному, от горизонта многих, всех - к горизонту одного. Этим достигается поразительный эффект: и широкий, и узкий хват жуткой действительности дополняют друг друга, взаимопроникают, совмещаются. И как бы на всех уровнях реальности - один непрекращающийся кошмар. Так, вслед за начальной частью «Вступления» («Это было, когда улыбался…»), величественной, взирающей на место действия из какой-то надзвёздной космической высоты (из которой виден Ленинград - подобие гигантского раскачивающегося маятника;
движущиеся «полки осуждённых»; вся Русь, корчащаяся под сапогами палачей), дается, чуть ли не камерная, семейная сценка. Но от этого не менее душераздирающая - предельной конкретностью, заземлённостью, наполненностью приметами быта, психологическими подробностями картина:
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В тёмной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе... Не забыть! -
Буду я, как стрелецкие жёнки,
Под кремлевскими башнями выть.
В этих строчках уместилось огромное человеческое горе. Шла «как на выносе» - это напоминание о похоронах. Гроб выносят из дома, за ним идут близкие родственники. Плачущие дети, оплывшая свеча - все эти детали являются своеобразным дополнением к нарисованной картине.
Вплетающиеся исторические ассоциации и их художественные аналоги («Хованщина» Мусоргского, суриковская картина «Утро стрелецкой казни», роман А.Толстого «Петр 1») здесь вполне закономерны: с конца 20-х и до конца 30-х годов Сталину льстило сравнение его тиранического правления со временами Петра Великого, варварскими средствами искоренявшего варварство. Жесточайшее, беспощадное подавление оппозиции Петру (стрелецкий бунт) прозрачно ассоциировалось с начальным этапом сталинских репрессий: в 1935 г. (этим годом датируется «Вступление» в поэму) начинался первый, «кировский» поток в ГУЛАГ; разгул ежовской мясорубки 1937 - 1938 гг. был ещё впереди... Ахматова прокомментировала это место «Реквиема»: после первого ареста мужа и сына в 1935 г. она поехала в Москву; через Л.Сейфуллину вышла на секретаря Сталина Поскрёбышева, который пояснил, что для того, чтобы письмо попало в руки самого Сталина, нужно быть под Кутафьей башней Кремля около 10 часов, и тогда он передаст письмо сам. Поэтому Ахматова и сравнила себя со «стрелецкими жёнками».
1938 г., принёсший вместе с новыми волнами неистовой ярости бездушного Государства повторный, на этот раз необратимый арест мужа и сына Ахматовой, переживается поэтом уже в иных красках и эмоциях. Звучит колыбельная песня, причём непонятно, кто и кому её может петь - то ли мать арестованному сыну, то ли нисшедший Ангел обезумевшей от безысходного горя женщине, то ли месяц опустошённому дому... Точка зрения «со стороны» незаметно входит в душу ахматовской лирической героини; в её устах колыбельная преображается в молитву, нет - даже в просьбу о чьей-то молитве. Создаётся отчётливое ощущение раздвоения сознания героини, расщепления самого лирического «я» Ахматовой: одно «я» зорко и трезво наблюдает за происходящим в мире и в душе; другое - предаётся неконтролируемому изнутри безумию, отчаянию, галлюцинациям. Сама колыбельная подобна какому-то бреду:
Тихо льётся тихий Дон,
Жёлтый месяц входит в дом,
Входит в шапке набекрень.
Видит жёлтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
И - резкий перебой ритма, становящегося нервным, захлёбывающимся в истерической скороговорке, прерывающегося вместе со спазмом дыхания и помрачения сознания. Страдания поэтессы достигли апогея, в результате она практически ничего не замечает вокруг. Вся жизнь стала похожа на бесконечно кошмарный сон. И именно поэтому рождаются строки:
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть чёрные сукна покроют,
И пусть унесут фонари…
Тема двойственности героини развивается как бы в нескольких направлениях. То она видит себя в безмятежном прошлом и сопоставляет с собой нынешней:
Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трёхсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своей слезою горячею
Новогодний лёд прожигать.
Превращение событий террора и человеческих страданий в эстетический феномен, в художественное произведение давало неожиданные и противоречивые результаты. И в этом отношении творчество Ахматовой - не исключение. В ахматовском «Реквиеме» привычное соотношение вещей смещается, рождаются фантасмагорические сочетания образов, причудливые цепочки ассоциаций, навязчивые и пугающие идеи, как бы выходящие из-под контроля сознания:
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Всё перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек
И долго ль казни ждать.
И только пышные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.
Надежда теплится, хоть строфа за строфой, то есть год за годом, повторяется образ великой жертвенности. Появление религиозной образности внутренне подготовлено не только упоминанием спасительных обращений к молитве, но и всей атмосферой страданий матери, отдающей сына на неизбежную, неотвратимую смерть. Страдания матери ассоциируются с состоянием Богородицы, Девы Марии; страдания сына - с муками Христа, распинаемого на кресте:
Лёгкие летят недели.
Что случилось, не пойму,
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоём кресте высоком
И о смерти говорят.
Может быть, существует две жизни: реальная - с очередями к окошку тюрьмы с передачей, к приёмным чиновников, с немыми рыданиями в одиночестве, и выдуманная - где в мыслях и в памяти все живы и свободны?
И упало каменное слово
На мою ещё живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
Объявленный приговор и связанные с ним мрачные, траурные предчувствия вступают в противоречие с миром природы, окружающей жизнью: «каменное слово» приговора падает на «ещё живую грудь».
Расставание с сыном, боль и тревога за него иссушают материнское сердце.
Невозможно даже представить себе всю трагедию человека, с которым случились столь страшные испытания. Казалось бы, всему есть предел. И именно поэтому нужно «убить» свою память, чтобы она не мешала, не давила тяжёлым камнем на грудь:
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то... Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.
Все действия, предпринимаемые героиней, носят противоестественный, больной характер: убивание памяти, окаменевание души, попытка «снова научиться жить» (как бы после смерти или тяжёлой болезни, т.е. после того, как «раз-училась жить»).
Всё пережитое Ахматовой отнимает у неё самое естественное человеческое желание - желание жить. Теперь уже утрачен тот смысл, который поддерживает человека в самые тяжёлые периоды жизни. И поэтому поэтесса обращается «К смерти» , зовёт её, надеется не её скорый приход. Смерть предстаёт как освобождение от страданий.
Ты всё равно придёшь - зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого, какой угодно вид <…>
Мне всё равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.
Однако смерть не приходит, зато приходит безумие. Человек не может выдержать того, что выпало на его долю. А безумие оказывается спасением, теперь уже можно не думать о реальной действительности, столь жестокой и бесчеловечной:
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в чёрную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.
И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивать его
И как ни докучать мольбою...)
Многочисленное варьирование сходных мотивов, характерное для «Реквиема», напоминает музыкальные лейтмотивы. В «Посвящении» и «Вступлении» намечены те основные мотивы и образы, которые будут развиваться в поэме дальше.
В записных книжках Ахматовой есть слова, характеризующие особую музыку этого произведения: «…траурный Requiem, единственным аккомпанементом которого может быть только Тишина и резкие отдалённые удары похоронного колокола». Но Тишина поэмы наполнена звуками: ключей постылый скрежет, песня разлуки паровозных гудков, плач детей, женский вой, громыхание чёрных марусь («маруси», «ворон», «воронок» - так называли в народе машины для перевозки арестованных), хлюпанье двери и вой старухи... Сквозь эти «адские» звуки еле слышны, но всё-таки слышны - голос надежды, голубиное воркование, плеск воды, кадильный звон, горячий шелест лета, слова последних утешений. Из преисподней же («тюремных каторжных нор») - «ни звука - а, сколько там / Неповинных жизней кончается…» Такое обилие звуков лишь усиливает трагическую Тишину, которая взрывается лишь однажды - в главе «Распятие» :
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил!»
А матери: «О, не рыдай Мене...»
Здесь речь не идёт о предстоящем воскресении из мёртвых, вознесении на небеса и прочих чудесах евангельской истории. Трагедия переживается в сугубо человеческих, земных категориях - страданиях, безнадёжности, отчаяния. И слова, произносимые Христом накануне своей человеческой смерти, вполне земные. Обращённые к Богу - упрёк, горькое сетование о своём одиночестве, покинутости, беспомощности. Слова же, сказанные матери, - простые слова утешения, жалости, призыв к успокоению, ввиду непоправимости, необратимости случившегося. Бог-Сын остаётся один на один со своей человеческой судьбой и смертью; сказанное им
Божественным родителям - Богу-Отцу и Богоматери - безнадёжно и обреченно. В этот момент своей судьбы Иисус исключён из контекста Божественного исторического процесса: он страдает и гибнет на глазах отца и матери, и душа его «скорбит смертельно».
Второе четверостишие посвящено переживанию трагедии распятия со стороны.
Иисус уже мёртв. У подножия Распятия стоят трое: Мария Магдалина (любимая женщина или любящая), любимый ученик - Иоанн и Дева Мария, мать Христа. Подобно тому, как в первом четверостишии в центре внимания «треугольник» - «Святое семейство» (понимаемое нетрадиционно): Бог-Отец, Богоматерь и Сын Человеческий, во втором четверостишии свой «треугольник»: Возлюбленная, любимый Ученик и любящая Мать. Во втором «треугольнике», как и в первом, нет гармонии.
«Распятие» - смысловой и эмоциональный центр произведения; для Матери Иисуса, с которой отождествляет себя лирическая героиня Ахматовой, как и для её сына, настал «великий час»:
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Горе возлюбленной экспрессивно, наглядно - это истерика неутешного горя женщины. Горе мужчины-интеллектуала статично, молчаливо (что не менее понятно и красноречиво). Что же касается горя Матери, то о нём вообще невозможно ничего сказать. Масштабы её страданий несопоставимы ни с женским, ни с мужским: это беспредельное и невыразимое горе; её утрата невосполнима, потому что это её единственный сын и потому, что этот сын - Бог, единственный на все времена Спаситель.
Магдалина и любимый ученик как бы воплощают собой те этапы крёстного пути, которые уже пройдены Матерью: Магдалина - мятежное страдание, когда лирическая героиня «выла под кремлёвскими башнями» и «кидалась в ноги палачу», Иоанн - тихое оцепенение человека, пытающегося «убить память», обезумевшего от горя и зовущего смерть.
Страшная ледяная звезда, сопровождавшая героиню, в Х главе исчезает - «небеса расплавились в огне ». Молчание Матери, на которую «так никто взглянуть и не посмел», но и по всем, «миллионам убитых задёшево, / Протоптавшим тропу в пустоте». В этом сейчас - её долг.
«Распятие» в «Реквиеме» - вселенский приговор бесчеловечной Системе, обрекающей мать на безмерные и неутешные страдания, а единственного её возлюбленного сына - на небытие. В христианской традиции распятие Христа - путь человечества к спасению, к воскресению через смерть. Это перспектива преодоления земных страстей ради вечной жизни. У Ахматовой распятие для Сына и Матери безысходно, как бесконечен Большой террор, как неисчислима вереница жертв и тюремная очередь их жён, сестёр, матерей... «Реквием» не даёт выхода, не предлагает ответа. Даже не открывает надежды на то, что этому придёт конец.
Следом за «Распятием» в «Реквиеме» - «Эпилог» :
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жёсткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и чёрных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
Героиня раздваивается между собой, одинокой, покинутой, неповторимой, и представительницей «стомильонного народа»:
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеной
Замыкающий поэму «Эпилог» «переключает время» на настоящее, возвращая нас к мелодии и общему смыслу «Вместо Предисловия» и «Посвящения» : снова появляется образ тюремной очереди «под красною ослепшей стеною» (в 1-й части).
Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас.
Не описание измученных лиц оказывается финалом заупокойной мессы в память о миллионах жертв тоталитарного режима. Героиня ахматовской погребальной поэмы видит в конце своего поэтического повествования себя снова в тюремно-лагерной очереди - растянувшейся по всей многострадальной России: от Ленинграда до Енисея, от Тихого Дона до кремлёвских башен. Она сливается с этой очередью. Её поэтический голос вбирает в себя мысли и чувства, надежды и проклятья, он становится голосом народа:
Хотелось бы всех поимённо назвать,
Да отняли список, и негде узнать,
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде.
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего погребального дня.
Наконец, героиня Ахматовой - это одновременно страдающая женщина - жена и мать и - поэт, способный передать трагедию народа и страны, ставшие заложниками извращённого народовластия, поднявшийся над личными страданиями и страхом, своей несчастной, искорежённой судьбой. Поэт, призванный выразить мысли и чувства всех жертв тоталитаризма, заговорить их голосом, не утрачивая своего - индивидуального, поэтического; поэт, несущий ответственность за то, чтобы правда о большом терроре стала известна всему миру, дошла до следующих поколений, оказалась достоянием Истории (в том числе истории культуры).
Но как бы на мгновенье, забыв об опадающих, как осенние листья, лицах, о дрожащем в каждом взгляде и голосе испуге, о молчаливой всеобщей покорности, Ахматова провидит воздвигнутый себе памятник. Мировая и русская поэзия знает множество поэтических медитаций на тему «памятника нерукотворного». Наиболее близок Ахматовой пушкинский, к которому «не зарастёт народная тропа», вознаграждающий посмертно поэта за то, что он «восславил свободу» в свой не такой уж, по сравнению с двадцатым, «жестокий век» и «милость к падшим призывал»... Ахматовский памятник воздвигнут посреди народной тропы, ведущей к тюрьме (а из тюрьмы - к стенке или в ГУЛАГ):
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня...
«Реквием» стал памятником в слове современникам Ахматовой - и мёртвым, и живым. Всех их она оплакала своей «рыдающей лирою». Личную, лирическую тему Ахматова завершает эпически. Согласье на торжество по воздвижению памятника ей самой в этой стране она даёт лишь при одном условии: что это будет Памятник
Поэту у Тюремной Стены:
…здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание чёрных марусь.
Забыть, как постылая хлюпала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
«Реквием» можно без преувеличения назвать поэтическим подвигом Ахматовой, высоким образцом подлинной гражданской поэзии.
Он звучит как заключительное обвинение по делу о страшных злодеяниях. Но обвиняет не поэт, а время. Вот почему так величаво, - внешне спокойно, сдержано - звучат заключительные строки поэмы, где поток времени выносит к памятнику всем безвинно погибшим, но ещё и тем, в чьих жизнях горестно отразилась их гибель:
И пусть с неподвижных и бронзовых век,
Как слёзы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
Ахматова убеждена, что «в этой стране» останутся в живых люди, которые открыто, осудят «ежовщину» и возвеличат тех немногих, кто противостоял террору, кто подступно создавал художественный памятник уничтожаемому народу в форме реквиема, кто разделил с народом его судьбу, голод, лишения, наветы...